3 декабря в одной одесской квартире всегда собиралось три поколения одной большой семьи.Это было святым. Ведь отмечался день рождения ее родоначальницы - Александры Андреевны Орловой. Бабушку Шуру мы все любили и было, за что. Любовь эта была основана на ее честной и часто тревожном прошлом, а также на ее отношении к людям, и не только к детям и внукам. К сожалению мои знания о биографии бабушки начинаются с военной эпохи. Странно, а пока бабушка была жива, мы, внуки, не очень плотно интересовались, где она училась, что делала до войны. А, с другой стороны, бабушка-то она вот, тут, рядом. Всегда накормит, денег на кино и мороженое даст, об успехах и неудачах спросит. Что же еще пацанам надо. А сегодня с грустью вспоминаю, что не спросил, не поинтересовался, не узнал. Но то, что удалось узнать, публикую на страницах моего виртуального дневника.      

Самый длинный по календарю день, 22 июня, пришелся в 1941 году на воскресенье и обещал одесситам прекрасную погоду. Утро выдалось на редкость лучезарным, и многие жители города спешили к морю. Другие что-то делали по хозяйству, ходили за покупками - у каждого были свои планы на выходной.

И вдруг в 12 часов дня радио прервало свои обычные передачи и сообщило страшную весть: фашистская Германия вероломно напала на Советский Союз. Из репродукторов на улицах и в парках доносилось: «...атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке со своих самолетов наши города - Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие, причем убито и ранено…».

…Через полтора месяца началась оборона нашего города. Кто-то на заводах ремонтировал оружие и технику, кто-то отправился готовить укрепления на случай, если враг в город все-таки войдет, хотя в это не верилось: город защищали такие известные части, как 26‑й Пограничный отряд, 25‑я Чапаевская дивизия; корабли Черноморского Флота.

Фронт приближался к Одессе… Бастионами становились крыши зданий, где устанавливались зенитки, улицы, перегороженные баррикадами. В августе 1941  года  началось сооружение еще одного одесского «бастиона». Из дома в дом перелетала новость: несмотря на то, что Одесса находится на осадном положении, школьники начнут занятия нового 1941 ‑ 1942 учебного года. Среди школьников была и девушка Александра Гончаренко. Каждый день рано утром она отправлялась в школу, а после занятий - на возведение укреплений города.

Как-то раз, после очередного рабочего дня Шура, так называли бабушку ее друзья, соседи по дому, вернулась домой, а дома нет, а около руин - ее мама Мария Павловна. Нашли кое-какие пожитки под развалинами того, что прежде было квартирой на улице Петропавловской, 20, и пошли в неизвестность. 

Надо сказать, что на тот момент в городе уже были квартиры, которые пустовали, так как жильцы эвакуировались. Узнав о беде моих бабушки и прабабушки, люди на улице (тогда в районе Молдаванки почти все друг друга знали) подсказали, где можно поискать кров. Так и остановились два одесситки в Провиантском переулке, где и встретили весну освобождения, но это было потом, а пока Шуру не покидала надежда, что вот-вот наши войска наберутся сил, получат подкрепление и начнут гнать врага в его логово. Но надеждам не суждено было сбыться так скоро. Наступил октябрь, эвакуация и оккупация.

… Последний корабль отошел от причала порта. Шура и ее мама остались в городе. Как известно из многочисленных воспоминаний, хроник, газетных материалов, эвакуация Одессы прошла успешно, немецко-румынское командование еще в течение суток не верило, что в городе нет регулярных частей. Однако, справедливости ради, надо сказать, что далеко не всем хватило места на кораблях, увозивших людей на «большую землю». Многие остались тогда в оккупированном городе.

Потянулись долгие, серые дни оккупации. Единственное, что скрашивало пребывание, были долгожданные сообщения Совинформбюро. В те дни те, кому удавалось слушать советское радио, очень рисковали.

В первые дни апреля 1944 года. Шура и ее подруги, оказавшиеся в оккупации, узнали, что, освободив Николаев, советские войска неумолимо движутся к ее родному городу. Но, чем меньше оставалось дней до Освобождения, тем больше лютовали оккупанты. Одни облавы шли за другими. Однажды, почти накануне освобождения, в такой капкан попала Шура. Но, то ли бдительность подвела охранников, то ли они уже знали, что Одессу вот-вот у них отнимут, Шуре и нескольким девушкам удалось почти невозможное - они бежали и спрятались далеко на Слободке. Приют им предоставила семья рабочих депо, в которой было трое детей. Так продержались до самого вечера 9 апреля, пока кто-то не побежал по улицам города с вестью о том, что первые части нашей армии вошли в город.

10 апреля, сбежав мимо Дюковского сада вниз, Шура увидела уставших, но таких счастливых солдат. Она поняла, что город, где она родилась и жила, теперь никогда не будет чужим.

Тут Александре вспомнилось лето 1941 года и Шура отправилась во временный военкомат, недалеко от перекрестка улиц Комсомольской и 1905 года. На этот раз удача улыбнулась. На фронт Шуру не взяли, а вот работать недалеко от фронта пообещали. Зачислили девушку в штат работников почтовых перевозок, попросту говоря, — почтальоном. Прибежала она домой и с радостью сообщила о своей новости маме.

На глазах мамы, Марии Павловны, выступили слезы. В 1942 году на Северном Кавказе погиб ее муж. А теперь дочь собирается на войну. Но мать сдалась…

Так Шура стала почтальоном. Она ездила и к линии фронта в Западную Украину, сопровождая разные почтовые отправления: посылки и письма для солдат и офицеров, которые гнали врага в его логово, а иногда - и корреспонденцию фронтового значения. Пришлось поездить и в обратном направлении, везя почту с фронта.

Позднее бабушка Шура вспоминала, что приходилось не спать сутками, охраняя ценные отправления. Часто на поезда нападали бандеровцы, в то время как единственным средством защиты был пистолет… у начальника поезда. Опасная была работа, но все же Шуру берегла судьба - День Победы ей встретить удалось !

После Победы Шура продолжила работать в почтовом вагоне. Так и трудилась, пока однажды не встретила в поезде красивого молодого офицера. Перекинулись парой слов, не более, - через десятки лет вспоминала бабушка, никаких намеков на продолжение знакомства и не было. А тут ...

Как-то весной или в начале лета 1946 года Шура услышала ,что кто-то зовет ее со двора :

- Шура, выйди, тебя тут какой-то военный разыскивает.

Военный ? С чего бы это, Шура забыла уже о встрече с офицером, даже не помнила как его зовут, но на зов вышла, любопытно ведь 

- Шура ? - задал вопрос офицер.

- Да, - смущенно ответила девушка. 

- А Вы меня не помните. Помните : поезд, вагон, станция (он назвал станцию, на которой сел)...

- Что-то ..., - она запнулась.

Еще пара минут, и она вспомнила ту встречу, которая, как оказалось, была не последней. После нее были еще встречи-свидания, а осенью того же года Шура и Юра сыграли свадьбу, как модно говорить. А свадьба-то была : несколько сослуживцев Юры, подруги Шуры, да картошка с квашеной капустой на столе. Тем не менее, не качество свадьбы красит семью, а семейное взаимопонимание ! Вот такое понимание  друг друга и стало основой совместной жизни длиной в 45, без нескольких дней, лет, которая, была отмерена моим бабушке и дедушке - Александре Андреевне и Георгию Ивановичу.

Виталий Орлов, автор проекта "Моя Мозаика".