Начало публикации
И. М. Манагаров, хорошо знакомый с Дальним Востоком, так как в конце тридцатых годов он находился в специальной командировке в Китае и Монголии. В отличие от всех командующих общевойсковых армий Забайкальского фронта, Иван Мефодьевич знаком был со своей армией лучше, чем те - со своими, так как командовал ею, с небольшим перерывом, с марта 1943 года.
Я не случайно привел сведения о командующих армиями. Ими были генералы, хорошо знакомые маршалу Малиновскому. С этими военачальниками Родион Яковлевич принимал участие в различных стратегических операциях, поэтому знал, кто из них, и на что способен. С генералами Даниловым и Лучинским Малиновский был знаком по 3‑му Украинскому фронту, с Людниковым они вместе защищали Сталинград, с Манагаровым освобождали Венгрию.
Такое знакомство маршала Малиновского с командармами дает основание полагать, что кадры армейского звена для Забайкальского фронта были подобраны именно им (как это было, вне всякого сомнения, с начальником штаба фронта генералом армии М. В. Захаровым и членом Военного Совета фронта А. Н. Тевченковым, участником войны с первого ее дня, когда тот занимал должность начальника Политотдела сформированной на базе Одесского военного округа 9‑й Отдельной армии, а в марте 1945 года генерал Тевченков был назначен членом Военного совета 2‑го Украинского фронта, на котором воевали Малиновский и Захаров).
Хорошо был знаком Родион Яковлевич и с командирами корпусного и дивизионного звена. Возьмем, к примеру, 53‑ю армию. 18‑й гвардейский стрелковый корпус этой армии возглавлял Лев Борисович Соседов, освобождавший со своими солдатами Австрию, Венгрию, Чехословакию; 49‑м стрелковым корпусом командовал генерал Гурий Никитович Терентьев. Под его руководством корпус освобождал Румынию, ее столицу, за что был удостоен почетного наименования «Бухарестский».
Бронированную поддержку общевойсковым соединениям оказывали конно-механизированная группа Иссы Александровича Плиева, а также танкисты генерала Андрея Григорьевича Кравченко (6‑я гвардейская танковая армия). Обоим командирам, воевавшим в составе уже упомянутого 2‑го Украинского фронта, хорошо была знакома специфика войны в горной местности. К тому же, Исса Александрович был знаком с Манчжурскими сопками по боям в конце 1930‑х годов.
Как мы можем убедиться, из тех войск, которые освобождали Дунайские и Балканские страны, была только 53‑я армия, а также гвардейцы-танкисты генерала Кравченко. Вместе с тем, на Восток был передислоцирован «мозг» 2‑го Украинского фронта, его командующий, начальник штаба, член Военного Совета, генералы, которые успели сработаться не только как командиры, а как и военачальники, способные вести боевые действия в горной местности. Здесь же воевал начальник артиллерии 2‑го Украинского фронта генерал Николай Сергеевич Фомин и ряд других командиров.
Итак, наступило 9 августа 1945 года. Три советских фронта обрушили мощь своего удара на врага. Перед фронтом Р. Я. Малиновского лежала труднопроходимая местность, по которой, как вспоминал позднее Главнокомандующий советскими войсками на Дальнем Востоке маршал А. М. Василевский, «даже у самих китайцев и японцев не имелось сколько-нибудь приличных карт». В таких условиях со своим штабом организовали все необходимое, чтобы картографы фронта обеспечили всех командиров специальными пособиями. Враг даже не мог представить, что в таких условиях, советскими войсками будет пройдена не одна сотня километров всего лишь за неделю. Элемент неожиданности сделал свое: Забайкальский фронт ударил с Северо-запада группировки Квантунской армии, после чего она уже не могла ничего предпринять во имя своего спасения.
В 48‑й раз Верховный Главнокомандующий в своих приказах объявлял благодарность войскам, которыми командовал Р. Я. Малиновский. И только проявленное мужество, и большие заслуги в разгроме Квантунской армии стали поводом для награждения Родиона Яковлевича Малиновского званием Героя Советского Союза. За разгром японских войск наш одесский маршал был отмечен также наградами КНДР и Китая.
В первые дни наступления почти в каждом номере как центральных, так и местных газет публиковали сводки о действиях наших войск. Читая эту информацию, можно было узнать, что уже в первый день наступления войска Забайкальского фронта преодолели сопротивление противника и овладели Маньчжуро-чжалайунурским укрепленным районом, а в районе озера Буир-Нур овладели населенными пунктами Джинджин-Сумэ и Хошу-Сумэ, продвинувшись на 15 — 20 км.
Объявление Правительством СССР войны Японии вызвало всенародное одобрение в рядах советских людей. В стране еще помнили об агрессивной деятельности Японии на Дальнем Востоке. Об этом напоминал фильм «Трактористы» с его знаменитой песней «Три танкиста». По всей стране прошли митинги в поддержку такого решения. Одними из первых акцию поддержки провели рабочие Одесского судоремонтного завода имени Андрэ Марти. Уже ночью 9 августа в цехах завода прошли митинги поддержки. Среди выступающих было много людей, стаж которых исчислялся не одним десятком лет. Слово взял мастер механического цеха Алексеев, который, в частности сказал: «Советский народ одержал блестящую победу в Отечественной войне. Но еще не ликвидирована опасность агрессии на Востоке. Япония не один раз посягала на наши земли. Нынешняя Япония — враг волелюбивых народов. Правильно сделало наше Правительство, что объявило войну. Это ускорит уничтожение последнего очага войны» (газета «Чорноморська коммуна» от 9 августа 1945 года).
На первой полосе уже упомянутой газеты редакция поместила короткое заявление участника войны, старшего лейтенанта М. Неврова, который, в частности, написал, что был участником Великой Отечественной войны, «трижды был ранен на фронте, защищая Родину». В своем коротком письме советский офицер выразил готовность идти в бой, «чтобы добить японских разбойников, так это бой за мир в целом мире».
Негативная реакция, которую проявили японские политики на предложение капитулировать, сменилась «Заявлением японского правительства», переданном послу СССР Я. А. Малику. Этот документ был опубликован в газете «Чорноморська коммуна» 11 августа. Заявление содержало информацию о готовности «принять условия Декларации от 26 июля текущего года, к которой присоединилось и Советское Правительство. Японское правительство понимает, что эта декларация не содержит требований, которые ущемляют прерогативы Императора, как суверенного правителя Японии...».
Столкнувшись с первыми огневыми выпадами трех советских фронтов, японские власти, очевидно, поняли всю несостоятельность сопротивления. Иначе как воспринимать упомянутый выше документ? Вполне официальное заявление содержит скрытую просьбу о снисхождении. При этом, обращает на себя внимание то, что авторы заявления заботятся не о благе японского народа, который нес на себе все тяготы войны, а только о благополучии императора. Как вам такое?
Просьбы японской стороны остались без внимания. Маховик возмездия был запущен, и его уже было не остановить. Красная Армия освобождала города и села Китая и Монголии, нанося урон японцам.
Так, например, 16 августа передовой отряд одного из соединений Забайкальского фронта разгромил автоколонну противника: до 200 автомашин, около 200 солдат и офицеров. При этом было взято в плен около сотни японцев. В другом месте наши бойцы столкнулись с отрядом японцев численностью до 1500 человек. В течение дня наши воины отбили 8 атак. Множество захватчиков осталось на поле боя. Эти и другие сводки с полей сражений день за днем печатали центральные и местные газеты.
В двадцатых числах августа руководство страны подвело промежуточные итоги восточной кампании, что выразилось в издании Приказа Верховного Главнокомандующего войскам Дальнего Востока. В Приказе, содержащем десятки фамилий генералов и офицеров, командующих советскими частями, отдельно говорилось о достижениях Забайкальского фронта, который «под командованием Маршала Советского Союза Малиновского, во взаимодействии с Монгольской армией Маршала Чойбалсана, прорвали Маньчжуро-Чжалайнурский и Халун-Аршанский укрепленные районы японцев, преодолели безводные степи Монголии и, продвинувшись вперед на 950 километров, овладели главным городом Манчьжурии Чанчунь и городами Мукден, Цицикар, Жэхэ, Дайрэн, Порт-Артур».
Сегодня названия этих городов знакомы разве что предпринимателям, которые возят из Китая промтовары, технику и т. д. А тогда, в августе 45‑го, эти названия были сопоставимы с европейскими. Они уже в который раз свидетельствовали о подвиге советского солдата, его стремлении освободить народы мира.
Восточная культура существенно отличается о западной. Этот факт не требует доказательств, как и то, что многие освобожденные города Дальнего Востока в годы Второй Мировой войны были похожи на европейские после того, как их оставляли захватчики, у которых были две основные заботы: максимально укрепить оборонительные рубежи и разграбить, уничтожить, сжечь все, что могло напоминать о культуре, цивилизации, развитии.
Город Хайлар, находящийся внутри территории Китая на расстоянии 200 километров от границы, был превращен в прочный оборонительный узел. По всему периметру сопок вокруг города японцы построили от 6 до 10 долговременных укреплений, связанных проходами в тоннелях. В каждом укреплении было несколько этажей, на которых размещались склады с боеприпасами, огневые казематы, наблюдательные пункты, радиостанции. Здесь фортификаторы постарались на славу. Также хорошо постарались японские агрессоры, превратив собственно город в пепелище из сожженных зданий, уничтоженных магазинов, истребленного населения.
Город Порт-Артур постигла подобная участь. Он стал жертвой необъявленной войны в 1904 году, когда Объединенный флот Японии под командованием адмирала Хейтахиро Того нанес вероломный удар по военно-морской крепости, находящейся в Порт-Артуре.
К 1945 году Порт-Артур был разграблен захватчиками. Из магазинов были вывезены почти все товары, с некоторых заводов японцы вывезли до 90 процентов оборудования. Торговый порт, из которого выходило в месяц не одно судно, пришел в упадок. На жалком уровне находились культура и образование города. На полмиллиона населения в городе не было ни одного университета, ни одного театра. Зато в городе процветала сеть увеселительных заведений, а самым богатым человеком был содержатель притонов, число которых доходило до двухсот…
«Мы, действуя по приказу и от имени Императора, Японского Правительства и Японского императорского генерального штаба, настоящим принимаем условия Декларации, опубликованной 26 июля в Потсдаме Главами Правительств Соединенных Штатов, Китая и Великобритании, к которой впоследствии присоединился и СССР, каковые четыре державы будут впоследствии именоваться Союзными державами.
Настоящим мы заявляем о безоговорочной капитуляции Союзным державам Японского императорского генерального штаба, всех японских вооруженных сил и всех вооруженных сил под японским контролем, вне зависимости от того, где они находятся».
Это — строки из «Акта о капитуляции Японии», подписанного в Токийской Бухте, 2 сентября 1945 года. Он стал последним в истории Второй Мировой войны документом, но не последним для Советского Союза. За победой на Дальнем Востоке последовали многочисленные Указы Президиума Верховного Совета СССР о награждении орденами, медалями наиболее отличившихся воинов. Стали Дважды Героями Советского Союза генералы И. А. Плиев и Н. И. Крылов — защитник и освободитель Одессы. Звание Героя Советского были удостоены другие командиры, связанные с нашим городом: генералы Балдынов, Гнечко, Зданович, Катков, Захаров.
Итог той войны известен. Говоря сегодня о победе советского солдата и оружия, которое выковали для него рабочие, о хлебе, который вырастили для него селяне, нельзя забывать о том, что такой исход мог иметь место и раньше, если бы союзники открыли второй фронт не в 1944 году, а, скажем, годом раньше. Безусловно, победа над Японией была важна для СССР. Она стала единственным способом обезопасить наши дальневосточные границы. Тем не менее, нельзя забывать и то, что, вступая 9 сентября в тяжелую для себя войну, Советский Союз выполнял свой по-настоящему интернациональный долг, не говоря уже о союзнических обязательствах.
В 1945 году Япония потерпела поражение, равного которого до тех пор не знала. К Советскому Союзу отошла территория Южного Сахалина, утраченная Россией в 1905 году по итогам Портсмутского мира, а также основная группа Курильских островов и закрепленная за Японией южная часть Курил. Несмотря на то, что с момента окончания войны прошло почти 70 лет, Япония до сих пор не хочет признавать потери территорий, которые исторически ей никогда не принадлежали.
Опубликовано в газете "Час Пик" за 2.09.2012 № 36 (591)
|
